Парк культуры и отдыха - Иван Петров

Папа подумал недолго и кивнул:

– Сколько?

– Двадцать одну порцию, – вздохнула женщина, доставая кошелек. – А ну, встали тут, не разбегаемся. Сейчас будете мороженое есть!

Толпа в бежевых костюмчиках радостно выдохнула: Мороженое! Будем сейчас есть! Все будем есть сейчас мороженое!

Я вдруг поняла, что с этими людьми было не так – они были взрослыми, но ума у них было не больше, чем у детей. Мне стало жутко и я отошла, наблюдая со стороны, как папа выдавал мороженое, а большая женщина распределяла его среди своих подопечных.

Некоторые из них стали есть мороженое, не разворачивая его, и испачкались, у других потекли слюни, и мне стало противно смотреть на все это. Меня мама всегда учила есть аккуратно, чтобы в любой момент можно было закончить еду и встать из-за стола чистой, как принцесса.

Я отвернулась и стала смотреть на озеро, по которому плыли лодки. В лодках сидели веселые люди, они что-то ели и пили, некоторые громко смеялись, другие даже пели. Мне стало чуть-чуть завидно, потому что я ни разу в жизни не плавала на лодке и еще потому, что я никогда не отдыхала в выходные. Выходные – это время для работы, пока другие отдыхают.

Я представила, как бы вела себя на лодке, если бы однажды папа разрешил мне взять лодку на прокат. Можно было бы пригласить Андрея из четвертого «Б», он такой сильный и вежливый, при этом никогда никого не обижает, даже когда стоило бы.

Я не успела придумать, что бы мы делали в лодке, потому что все вдруг начали кричать и бегать кругами, тыкая руками в ветки на большом дереве неподалеку от нас.

На ветках сидело несколько обезьян, а под ними на земле лежал мужик в бежевой куртке, у которого изо рта шла пена. Я подумала, что это у него от мороженного, но все вокруг стали кричать, что обезьяны убили этого человека и мне стало страшно.

Папа взял меня за руку и потащил в сторону, потому что я не сразу поняла, что оттуда нужно очень быстро убегать. Я поняла, что все очень серьезно, только потому, что папа бросил свой пустой контейнер на землю и сорвал пустой контейнер у меня со спины. Каждый контейнер-холодильник стоит пять тысяч рублей и бросить на землю такое богатство может себе позволить только очень богатый человек.

Мы быстро бежали куда-то к большому мосту, вокруг нас тоже бежали люди, а я думала о том, скажет ли тот человек, кто найдет наши контейнеры на земле хотя бы спасибо нам за то, что мы их ему подарили.

До самого моста мы не добежали – там стояла такая плотная толпа, что даже у папы пройти не получилось. Он даже пару раз дрался с какими-то противными мужиками, но это не помогло – никто не мог зайти на мост, чтобы уйти из Парка культуры и отдыха, потому что уйти оттуда было нельзя. По всей ширине моста стояли огромные страшные полицейские в черных шлемах и черной форме, которые не давали даже подойти к себе, сразу били черными дубинками по лицу.

– Всем покинуть мост! Внимание! Всем покинуть мост! Проводятся профилактические мероприятия! Всем покинуть мост! – надрывался строгий голос из мегафона большой полицейской машины, больше похожей на танк или броневик. Машина стояла посреди моста, вокруг нее встали цепи полицейских, и я вдруг поняла, что здесь пройти невозможно – эти не пропустят ни за что.

– Папа, пошли отсюда. Нам не пройти здесь, – сказала я отцу и он вдруг согласился со мной, хотя раньше обязательно бы сделал по-своему.

Папа развернулся и молча толкаясь, начал пробиваться к центральной аллее. Я шла в тени его спины, не отставая ни на шаг.

И вот тогда вдруг завыли эти. Бешеные. Первый, невзрачный мужичок в застиранном джинсовом костюмчике, встал на пути у папы, пуская пенные слюни и размахивая руками. Папа ударил его ногой в живот, брезгуя бить голыми руками.

Бешеный упал, продолжая грозно выть.

Тут же рядом появился второй, рослый работяга в оранжевой безрукавке. Его папа тоже пнул ногой и, взяв меня за руку, побежал со всей мочи по аллее.

Я вдруг поняла, что видела все это уже однажды.

Я видела это в фильме про зомби.

Глава вторая. Иван

Я все-таки вспомнил, где находится этот чертов Обезьяний остров – в самой дальней и потому глухой части паркового комплекса.

Марта пересела на весла и уже не возражала, когда я угрожал «Осой» особо рьяным охотникам за лодкой, шмыгающим по этой части парка. Дважды это были пьяные казаки, вроде бы из другой компании, но такие же настырные.

Один раз они кричали с берега, требуя, чтоб мы причалили и кидались в нас бутылками, но ни разу не попали.

Второй раз какой-то помятый казак даже подплыл к лодке с угрозами, получил от меня веслом по морде и едва не утонул. В итоге он все-таки уплыл, горестно проклиная «охреневших черножопых», но я не стал его добивать. Эти люди были неопасны, когда действовали в одиночку, и я сам уже поверил в то, что мы легко доберемся до цели.

Однако, когда к нам из-за заросшего кустами поворота вдруг вышла лодка с четырьмя молчаливыми таджиками, даже не снявшими своих идиотских косовороток, мне стало по-настоящему страшно.

– Эй, ты, брат, причаливай вон туда, – приказал мне самый рослый из них, тот, что сидел на носу.

Для большей убедительности он держал в руках огромный кухонный нож, настоящий мачете, и я вспомнил, откуда он его взял – таким переворачивали рыбу на уличных жаровнях возле моста.

Я поднял руки, как бы соглашаясь, и мы дружно поплыли к берегу, однако Марта, сидя на веслах, благоразумно не спешила. Таджики причалили первыми и я жестом пригласил их помочь вытащить нос моей лодки на берег.

После этого мне снова пришлось истратить еще два патрона, привычным уже способом уложив на землю двух меднолицых братьев, оказавшихся ко мне ближе всех.

Затем я вышел из своей лодки и, переложив пистолет в левую руку, забрал тесак у третьего пирата, застывшего передо мной в мрачной сосредоточенности с поднятыми руками.

Я велел обоим уцелевшим таджикам вытащить тела соплеменников из воды и отойти от берега. Они выполнили приказ и теперь просто стояли и смотрели, как я привязываю их лодку к своей.

Мы отправились к Обезьяньему острову под аккомпанемент злобных басурманских проклятий, доносящихся с берега, но на самой воде нам всерьез ничего не угрожало – вокруг, куда не глянь, ни лодок, ни катамаранов уже не было.

В полной тишине, нарушаемой лишь отдельными всполохами криков откуда-то из глубины острова, мы проплыли еще метров пятьсот.

– Папа, а куда делись все остальные лодки? – удивилась вдруг Лизка.

Я помолчал, размышляя, и первой ответила Марта:

– Наверное, все потащили их к Неве, чтобы удрать отсюда. Я бы сделала именно так. Я и сейчас хочу это сделать.

Я увидел, как она тяжело дышит и сменил ее на веслах. Объяснять в десятый раз, почему мы не можем переплыть Неву, я не хотел – она так и не поверила мне, что полицейские стреляют в лодки с людьми из боевого оружия по всему периметру Елагина острова.

Мы проплыли еще около километра, пока вокруг не стало абсолютно тихо.

Обезьяний остров темнел впереди плотной шеренгой огромных елей и я вдруг задумался о том, что же там едят эти несчастные обезьяны – не шишки же, в самом деле.

Но скоро мне пришлось задуматься о другом. Прямо перед нами на воде стояли несколько огромных плакатов на металлических шестах, на них были нарисованы обезьяны и красовалась надпись: «Осторожно! Биологический эксперимент по выживанию приматов! Проход только по разрешению специалистов!».

Между шестами всюду, куда хватало обзора, была натянута металлическая сетка. Выглядело это ограждение безнадежно прочным, но потом я пригляделся и увидел, что с моей стороны сетка просто надета на крючки, приваренные к металлическим шестам.

Я подплыл к ближайшему шесту, отцепил прихваченную в трех местах сетку, отогнул ее и передал подержать Марте, после чего провел лодку в образовавшийся проход. Затем нацепил сетку обратно и направил лодку к берегу.

Помимо елей, остров густо зарос плотными кустами акаций или шиповника, поэтому я еще с полчаса кружил вокруг, пытаясь найти место для причаливания. Такое место нашлось и оно, похоже, было единственным – в прогалине между кустами едва поместились обе наши посудины.

Я выбрался первым, помог Лизке и Марте, а потом мы втроем оттаскивали лодки как можно дальше от воды. Берег оказался пологим и нам удалось оттащить их метра на три.

– Вот здесь мы и будем жить, – сообщил я и Лизка радостно захлопала в ладоши:

– Круто! А тут сокровища есть? А обезьяны где? Они ведь бананы едят, да? Папа, отбери, пожалуйста, у обезьян пару бананов, я уже есть хочу.

– А для меня, любимый, отбери у кого-нибудь, пожалуйста, пару стаканчиков виски, – ровно с той же интонацией попросила меня Марта, осторожно присаживаясь на борт плоскодонки.